Апчхи, часть 3

Дата: 03.04.2003
Авторы: MajorTom и Шрайк
Авторы рисунков: Spiegel и Laichzeit

…Рихард открыл глаза. Убедившись в том, что Оливер уже выбрал себе жертву, он сел на своей половинке софы.
- ..эй! выпустите меня! Выпустите! - неслось из-под согнутого над журнальным столиком одеяла.
Из-за батареи о свободе молили глаза Флейка.
Немного поразмыслив Рихард решил освободить клавишника и, на удивление легко, выдернул того из-за батареи.
- Спасибо, Рихард! - полез обниматься Флейк.
- Уйди от меня, рассадник микробов! - отпрыгнул от него Рихард.
- Сам ты.. культура бактериальная!
- Как ты сказал? - переспросил Тилль, которому понравилось звучание произнесенной клавишником фразы.
- Бактериальная культурааа! - завопили под одеялом. Кресло, к которому невольно оказался привязан Пауль зашаталось, журнальный столик предательски покачнулся и упал, потянув за собой примотанного к нему гитариста. - Ааааагрх! - сказало кресло и завалилось на бок. Узел, удерживающий концы шарфика вместе, не выдержал и из-под одеяла явилась почтенной публике раскрасневшаяся физиономия Пауля Ландерса. Из-под кресла же разливалась темная, дурно пахнущая лужа.
- Мда... - Многозначительно промолвил извлеченный из-за батареи товарищ, демонстративно зажимая нос.
- Фи. - Аналогично отреагировал Рихард.
- ..... - Тилль вообще промолчал, всем видом показывая свое отношение к "этому свинству"
Пауль раскраснелся еще больше, хотя, казалось, это уже почти невозможно.
- Ох ну я ему сейчас! - в полный голос пообещал он.
Оливер, заслышав подозрительную возню в гостиной, разумно закрыл дверь кухни на ключ и аккуратно опустил продолжающего брыкаться Шнайдера на стол.
- Оливер! Ну не надо! Не надо ничего делать! - с ужасом взирал на непонятные приготовления Кристоф. - Я себя нормально .. чху… нет! Нет! Только не это…
- Что он там с ним делает?
- Понятия не имею.
- Надо посмотреть!
Восьминогий табун рванул по финишной прямой, соединяющей двери гостиной и дверь кухни. Вторая дверь оказалась закрытой, и у замочной скважины завязалась ставшая уже привычкой, битва за право наблюдать за происходящим в эту самую замочную скважину. Внезапно за дверью раздалось громкое шипение, за которым последовал негромкий хлопок и ехидное хихиканье Оливера.
Притихшие больные вслушивались в происходящее:
- Нет, нет, не надо! - Исполненные ужаса и смертной муки неслись вопли с кухни.
- Надо-надо. - Отвечал Оливер, с заметным усилием удерживая хозяина воплей на одном месте.
Если бы Оливер удосужился посмотреть на собственноручно запертую дверь, то он бы увидел в замочной скважине вытаращенный от усердия глаз, активно подглядывающий за происходящим. Вытаращенный глаз являлся органом Флейка, который мечтал набраться медицинских знаний.
- Что он... чхи!.. делает? - Пауль микробно дышал другу в заложенное ухо, стряхивая с себя картофельные очистки и вялые травки.
- Ноги! - Страшно и непонятно отвечал Флейк.
- То есть? - Пугался Пауль.
- Ноги дрыгаются!
- Чьи? - Рихард бледнел все больше, приближаясь по чистоте цвета к листу бумаги хорошего качества.
- Шнайдера! - Ничуть не менее ясно растолковывал Флейк
- Интересно, мы сможем играть без ударника? - Как бы сам у себя поинтересовался Тилль, чувствуя, что сейчас расстанется с населением желудка, вопреки тому, что тренировал его (желудок) всю свою сознательную жизнь.
- Смо-ожем, - махнул рукой Флейк, - есть такая вещь - драм-машина называется, - продолжал он не переставая смотреть в скважину. - Ее можно запрограммировать на любой ритм.
- Опять электронщина! Не допущу! - взвился змеем в пижаме Рихард.
- Тише ты! - цыкнул на него Пауль. - Не слышно же!
- Аааой... Яяячх.. бульк.. мяяя..
- Терпи-терпи, у тебя еще все впереди - Приговаривал Оливер, вовсю орудуя над извивающимся ударником.
Такого надругательства и ужаса Кристофу никогда еще не доводилось испытывать. Холодное стекло тыкалось в ноздри, извергая из себя противную водичку, которая стекала по носоглотке и почему-то оказывалась во рту. Она была до ужаса горькой, поэтому к хлюпанью носом прибавлялись судорожные попытки отплеваться.
- А вот если бы я тебе начал промывание делать... - Начал Оливер.
Шнайдер тут же вспомнил медсестру с клизмой и так отчаянно замахал ногами, что сорвавшийся ботинок произвел немереные разрушения на цветочном подоконнике.
- Ого! - Удивился и возмутился Оливер. - Цветы губим? Придется в качестве воспитательных мер закапать дополнительную порцию...
- Елы-палы! - Раздался преисполненный ужаса и восхищения шепот за дверью.
- Что там такое? Что происходит? - Волновались рядом.
- Да тут такоеее! - Это Пауль занял место Флейка.
- Да что, что? - Тилль изнывал от нетерпения узнать что творится за закрытыми дверями.
- Там Оливер промывание делает!

- Простите, чего именно? - Побледнев до последней шкалы цветового спектра, уточнил Рихард.
- Всего! - Отвечал гитарист. На секунду он замолчал и внимательно прислушался к бульканью и хлюпанью. - Уй-ю, что творитсяяя...
- Черт побери, не молчи, говори! - Тилль от переизбытка чувств попытался вцепиться в ухо подглядывателя.
- Короче, плохи дела! У Кристофа уже из ушей льется! - Вдохновенно врал гитарист. - Вон и ногами уже бедняга не дрыгает.. Замочил его садюга-Олли!
- Да ладно! - Не вытерпел вокалист, отпихивая Пауля в сторону. - Дай посмотреть.
Рихард с Флейком сидели на полу в обнимку и нервно стучали зубами. Пауль занялся тем, что принялся очищать много раз пострадавший халат от всяческой наносной шелухи. Тилль вперился в скважину, напряженно сопя заложенным носом и цокая языком. Неожиданно он отшатнулся, прошипев что-то невнятное, и кинулся удирать в сторону гостиной. Умный Рихард немедленно оставил Флейка в покое и кинулся следом. Такой же умный, но немного тормозивший Пауль бросил всю шелуху и точно так же рванул прочь от двери. Флейк, хотя и имел высшее образование, в житейских делах был почти полным профаном. В частности, у него напрочь отсутствовало чувство опасности, зато присутствовала святая вера в то, что друзья не сделают плохого... За что он уже неоднократно поплатился, но так и не изменил свою точку зрения.
- Эй, вы куда? - Удивился и отчасти обиделся кинутый окружающими клавишник.
- Чтоб тебя... хрюк... самого! Хлюп...
- Ой... - Такого ответа Флейк никак не ожидал.

Из пинком распахнутой двери вылетел... нет, выполз ударник рабоче-строительного коллектива, маскирующегося под музыкальную группу. Вид вышеуказанного ударника был в точном соответствии с тем, что описывал Пауль. Мокрый с головы до ног, в одном ботинке, усиленно шмыгающий переполненным носом и размазывающий по щекам лекарственные слезы - Шнайдер был прямо-таки грозой ночных маньяков. Флейк и тот начал неравномерно и очень громко икать.
- И не смей сморкаться ближайшие полчаса! - следом на пороге появился Оливер, стягивающий хирургические перчатки.
- Терпеть тебя.. хлюп.. не могу!!! ..хлюп... - мученически выкрикнул Кристоф и, зажав нос, поплелся пугать товарищей.
- Третий готов. - Довольно пробубнил Оливер, потуже затягивая завязочки на затылке.
- ...Йк! - Донеслось до него с линолеума, покрывающего пол.
- Флейк? - В голосе Оливера слышалось еле сдерживаемое возмущение, когда он наклонился, дабы поближе рассмотреть источник "ика".
- Я! - Не успев зажать себе рот по-пионерски отреагировал клавишник. - То есть.. не я.. то есть, конечно я, но только в какой-то степени и то, при условии...
Окончательно запутавшись во вводных словах и сложносочиненных предложениях, Флейк попытался испариться с дороги монстра от медицины. Не вышло.
- Ай-яй-яй... Нехорошо. Не лечимся и рекомендации не соблюдаем?
- Это не я! Честное слово! Я тихо сидел и грелся, а они меня! Да я бы сам никогда.. Ууу! - От переизбытка вранья честный Флейк начал заикаться и терять мысли.
Пока он пытался придумать - что бы еще такого сказать оправдательного - Оливер профессиональным движением взял клавишника за загривок и начал аккуратно подпихивать в нужном направлении. При этом басист ворчал на тему, что никто здесь его не ценит и не понимает всей прелести принудительного лечения. Флейк слабо упирался, тоскливым голосом пытаясь выяснить:
- Оливер, ну скажи что ты не будешь заталкивать меня за эту грязную батарею! Я прогрелся! Честное слесарско-инструментальное!
- Посмотрим-посмотрим. - Неопределенно хмыкал басист, второй рукой поправляя съехавшую оборонительную часть лица, продолжая подталкивать клавишника в направлении гостиной.
Тихонько щелкнул магнитофон - Рихард, дотянувшийся из своего убежища до пульта, решил немного разнообразить звуковое сопровождение всего творящегося в его доме.
"Heeeere we are! Born to be kings! " - завопил мощный музцентр голосами группы Queen, исполняющей нетленную песню из фильма "Горец".
- я… - прошептал Флейк, разительно меняясь в лице. - Я… я БЕССМЕРТНЫЙ! - Огласил он комнату истовым воплем и, схватив зонтик, от которого уже давно было оторвано все, кроме ручки, развернулся к Оливеру. - Защищайся! Или не сносить тебе головы! - сделал он первый выпад.
- Флейк, это не смешно, - отмахнулся от зонтика Оливер.
- Меня зовут Коннор МакЛоренц! - Снова напрыгнул на него с зонтиком Флейк. Оливеру пришлось действовать сообразно ситуации. Отскочив назад, он оглянулся в поисках подходящего оружия. На глаза попалась притулившаяся в уголке швабра.
- I am immortal, I have inside me blood of kings, - шепотом повторял приближающийся к нему с зонтиком наперевес Флейк.

Оливер оторвал от швабры подметательную часть и поудобнее перехватил вновь приобретенное оружие. Миг - и встретились на полдороге орудия, высекая то ли искры, то ли щепки. Первая атака прошла безрезультатно. За ней последовала вторая, за второй - третья… Флейк, искусно фехтуя зонтиком, начал теснить Оливера к коридору.
- We've come to be the rulers of your world! - провозгласил он, намереваясь поразить противника в живот. - We were born to be princes of the Universe!
Оливер разгадал хитрый замысел МакЛоренца и вовремя сделал шаг влево, подсекая противника ударом слева. Ответом на хитрость был град зонтичных атак, обрушившихся на Оливера, как ему показалось, со всех сторон!
- Нahhhaaa! - обозначили Queen начало гитарного соло. Флейк, намереваясь выполнить обманный маневр, начал поворачиваться вокруг собственной оси. Притихшие Раммштайновцы заворожено наблюдали за разворачивающимся на их глазах поединком. Оливер взмахнул ручкой швабры, пытаясь поразить двигательно-опорный центр Флейка, закрутившегося на пятке. Но тот, с невиданной доселе грацией перепрыгнув препятствие в виде покрытого разводами лечебной ингаляции столика, парировал выпад:
- Here we are! We're the princes of the Universe! - Возопил он в унисон с центром. Оливер оказался в невыгодном положении - теперь для ударов зонтика была открыта и его голова, до сих пор защищенная благодаря преимуществу в росте.
- Не бойся! - демонически захохотал Флейк, заметив его замешательство. - Мне нужна только твоя шея! Распрощайся с головой! - Замахнулся он импровизированным мечом.
Собрав всю оставшуюся энергию, Оливер перенесся в противоположный угол комнаты.
- Ох, - прошептал, заползая подальше под кровать Рихард, - телепортация…
- Меня не обманешь твоими штучками, - засмеялся Флейк, перепрыгивая через останки софы. - Приготовься умереть! - Вошел клавишник в крутое пике. Но снова наткнулся на пустое место - недостижимым образом Оливер материализовался у него за спиной.
- Жалкий трус! - выругался, оборачиваясь, МакЛоренц. - Долго ты будешь от меня бегать?
Оливер внезапно понял, что если швабру перехватить посередине, то она станет похожа на отличный бамбуковый шест, которым он владел в совершенстве.
Флейк парировал первый удар вращающегося с жуткой скоростью восточного орудия. Парировал второй, третий. Ему становилось все сложнее следить за перемещениями противника, он сосредоточился на кончике меча, мелькающего буквально у него под носом. Но усталость брала свое - каждый новый выпад противника начинал казаться непредсказуемым, меч все неохотнее отправлялся на встречу с деревянным телом оружия противника. Из нападения Флейк перешел в глухую защиту.
Оливер заметил эту перемену. Увеличивая темп ударов, он начал теснить клавишника к столь ненавистной ему батарее.
- Ыххха! - вложил Оливер всю силу в последнюю серию ударов, загнавших Флейка сначала под батарею, а затем и за нее.
- We were born to be princes of the Universe... Universe… Universe… - растворилaсь в тишине песня.
- В конце должен остаться только один. - Сказал Оливер, опираясь на швабру, как на боевой хорошо потрудившийся меч.
Глубоко вздохнув несколько раз, Флейк с удивлением посмотрел на сжимаемую в руках ручку от зонтика. Потом перевел взгляд на Оливера, победоносно шествующего в сторону кухни.
- Ох, - прошептал, хлюпая залитым лекарствами носом Кристоф. - Что это было?
- С каких пор в моем доме снимают кино? - Слабо прозвучало из-под кровати - В таком случае требую произвести компенсационные выплаты.. чхи!
- Есть тут кто? - Постучал по софе Шнайдер, нещадно втягивая обратно рвущееся наружу лекарство.
- Есть! - Выкрикнули из-под софы.
- Какаая жааалость.. - Протянул Пауль, справившись с шоком от зрелища. - А я-то уже собрался сюда сам! - прокричал он по софу, сложив ладони рупором.
- Не пущчху! - Ракетой класса воздух-земля вылетел наружу Рихард и спикировал на свое место.
- Эээкх... - Шнайдер, неосмотрительно устроившийся на софе, опять начал прощаться со своими косточками.
Радости Пауля, так подгадившего обоим, не было предела. Из-за батареи подхихикивал вновь униженный и оскорбленный в своих правах Флейк. Тилль вообще заходился в приступах кашля, который должен был обозначать искренний смех.
- Слезь.. Уй.. счхи! Слазь сейчха!... Кхым!
Скинутый судорогами Шнайдера на пол, Рихард оскорблено уставился на ударника, яростно сморкающегося (вопреки рекомендациям Оливера!) в кусок одеяла.
- Изверг! - С неопределенной интонацией высказался лидер-гитарист, стаскивая "сморкача" за ногу на пол.
- Уа-ха-ха-ха..кха-кха..кха!! - Продолжал издавать всяческие звуки Тилль, в сопровождении соло из-за батареи.
- Глаза б мои вас не видели! - Взгромоздился Рихард на останки софы.
- Вот коньюктивит начнется, тогда и не увидишь. - Ехидно пообещал Пауль, шурша обнаруженными конфетами.
И никто не заметил, что в дверях опять возвышается Статуя Командора. Один только Шнайдер тут же изобразил верную и преданную собачку, старательно шмыгая носом. Одновременно он запрятывал сопливый кусок одеяла, являющийся главной уликой. Запихивал под упавшее кресло.
Постепенно все обратили внимание на постороннее присутствие: Флейк прекратил солировать, Рихард окончательно замуровался в одеяле, даже Пауль перестал шебуршать бумажками - один только вокалист никак не мог справиться с надсадным кашлем. Впрочем, возможно это был смех. А может и сценический образ, точнее его репетиция, чтобы не потерять форму.
- Тилль. Чему ты так радуешься? - Осведомился Оливер, направляясь к колотящему себя по колену солисту-вокалисту.
- А? Э? Я? Да кх-кха, ммм...
Тилль усиленно попытался объяснить свое невежливое поведение, но ничего не получилось. Пауль, за спиной Оливера, мстительно помахал ему пучком травки, подобранной из вонючей лужи, которая украшала пол в гостиной.
- Итак, с чего бы начать? - Задал риторический вопрос Оливер.
- Не надо! - Решительно отказался Тилль. - Я жертвую всем во имя товарищей! Предлагаю пролечить Рихарда.
- Меняя?! - От возмущения гитарист по пояс высунулся из-под затасканного звездатого одеяла.
- Да тебя. - Прямо и ясно отвечал Тилль. - Кха!
- Ну уж нет, я протестую! Я прошу.. нет, я требую!...
Что он (Рихард) там просил и требовал - осталось неизвестным, поскольку у Оливера уже был составлен план лечения, и менять его он не собирался. С некоторым трудом басист вытащил из-за пояса два аккуратных черных кругляша, в которых окружающие с ужасом опознали электроды. Тилль попытался состроить отпугивающую гримасу. Оливер безмятежно улыбался. Тилль встал в боевую стойку. Оливер погрозил пальцем, вымазанным в йоде и зеленке. Остальные быстренько расползлись в стороны, готовясь с удовольствием наблюдать за процессом лечения. Рискуя собственным здоровьем, Пауль подобрался поближе, чтобы разглядеть все в деталях.
- Ну что? Начнем?
- Нет!
- Да!
- Замолчи, Пауль!
- Давай, Оливер, вылечи его! Нам не нужны нездоровые вокалисты, нам нужны здоровые вокалисты!! ...ай!
Метко пущенная подушка угодила господину Ландерсу в кричательный аппарат и заставила замолчать на время.
- Так-так, уже буйствовать начал, - поставил диагноз Оливер. - Сейчас будем ликвидировать.
- К-кого? Меня?
Не отвечая, Оливер прицелился и прыгнул на Тилля - как и ожидалось, тот повернулся, чтобы поспешно удалиться куда-нибудь. Улыбаясь, как добрый мафиозный папа, Оливер приземлился в собственномозгно рассчитанной точке. Электроды со звучным шлепаньем приложились к загривку заоравшего от неожиданности вокалиста. Перекрывая немузыкальные вопли, Оливер скомандовал сам себе:
- Разряд!
- Ааааааа!
- Еще разряд! Не прятаться!
- Аааа!!! Садист! Ааа!
- Я не садист! Это полезно!
- Дааа... чхи! Полееееезно! 220 Вольт… Я тебе что, лампочкаааааааааааааа!
- Ой, волосы дубом!
- Не дубом, а дыбом!
- И кудрявятся…
- Какая... чхи… красавица!
- Это кто тут красавица? Оливер, убери от меня свои электроды!
- Вот кому-то и стало лучше, - резюмировал Оливер, любуясь на Тилля, резво гоняющего по комнате Пауля и мастерски отбивающего летящие в него предметы интерьера и экстерьера.
- Кто у нас следующий? - повернулся Оливер к кутающемуся в одеяло Рихарду. Заметив на себе рентгеновский взгляд басиста, Рихард поежился.
- Таак, - задумчиво нахмурил лоб Оливер. - Самая высокая температура, - потер он начавший покрываться щетиной подбородок. - Нужны антибиотики.
Рихард натянул одеяло на голову.
- Внутривенно.
Тихо ойкнув, Рихард сделал попытку ретироваться с поля лечения.
- Кудааа? - С безжалостностью шлагбаума вытянулась следом длинная длань, загребла скулящего Рихарда и поволокла в пыточное узилище, то есть на кухню.
- Кто! Кто?! Ктоооо?! - орал по дороге гитарист, дрыгаясь и пытаясь удрать из пижамы. - Кто меня заложил??? Если я вернусь - прошу считать меня террористом, никого не пожалею, предааателиии

Крик стих в районе кухни. Тилль, украшенный прической типа "взрыв на макаронной фабрике" проводил карательную операцию над поскользнувшимся в проклятой луже Паулем. Он его щекотал. До смерти боявшийся этого Пауль (вообще, вся группа боялась щекотки, так что это был коварный прием) высокохудожественно завывал на разные тона, так что никому ничего кроме этого не было слышно. Особенно страдал Флейк, потому что от воя батарея резонировала и гудела. Не выдержав, клавишник тоже начал гудеть как испорченный синтезатор. Гитарист уже фактически помирал прямо в чужих лапах, колотя по полу ботинками. Но, наконец, тиллевская жажда мести была потушена, а Пауль отпущен на свободу. Флейк с батареей перестали гудеть. Однако тише от этого не стало. На кухне тоже вопили и грохотали (ладно хоть не гудели!). Заткнувший уши полосатыми гетрами Шнайдер мысленно вознес хвалу всем скандинавским богам, что они находятся в отдельном доме, а не где-нибудь еще. В противном случае им бы уже давно дали по 25 лет расстрела на душу.
- Вытащи..чхи! ..те меня из-за этой.. чхи! Этого пылесборника! - Клавишник крайне злобно чихал и пытался выцарапаться наружу.
- Зачем? - Поинтересовался Тилль, пытаясь пригладить и хоть как-то умять чудовищный хаер, провоцировавший судорожно дергающего ногами Пауля на сдавленное хихиканье.

К тому времени уже не было ясно, то ли это здоровый смех над чужой бедою, то ли последствия возмутительного щекотания.
- Что значит зачхи! - Заорал Флейк из-за батареи. - Мы же не можем позволить себе пропустить лечхение этой выскочки! - Указал он носом в сторону кухни.
- Согласен.. хлюп.. страдать так всем вместе! Не позволим ему укрыться от наших.. хлюп.. взоров!
Похлюпывающий при каждом движении ударник подошел к батарее и попытался извлечь оттуда недавнего МакЛоренца. Однако процесс не пошел. Флейк застрял основательно.
- Ти..хлюп.. Тилль! Чего ты стоишь? Помогай!
- А ид-ду... - Заикнувшись на слове "иду" засветившийся синим электрическим сиянием вокалист начал приближаться к батарее.
- Электрический человечек. - Хихикнул Пауль из-под брошенного на произвол судьбы одеяла, под которым так хорошо было успокаивать расстроенные нервы. К тому же одеяло пахло хорошим одеколоном, перебивавшим резкую вонь снадобья, царившего на полу и остатках столика.
- Сейч-час извлеч-чем. - Тилль уже приблизился к батарее, когда та начала искрить.
- Не надо! Я сам! - Вовремя вспомнивший о такой вещи как "заземление" клавишник зацарапался как хороший экскаватор. Из-под батареи посыпалась штукатурка и краска. Заскрежетали трубы, и бульдозерист-копатель самоизвлекся наружу.
- Вот и отличненько - Прокомментировал сие чудо природы ударник, поднимая беззащитно валяющуюся кастрюлю.
- Посмотри, может там чего вкусного осталось? - Ехидно посоветовал Пауль, пряча нос в хорошо пахнущую ткань.
- Ну, вкусного там явно не будет.. А вот проверить состав... - Шнайдер перевернул кастрюлю вверх тормашками над головой и стал пристально туда всматриваться.
- Еще и на голову надень! - Продолжал изгаляться гитарист.
От батареи доносилось чихание ябедничающего характера, хлопки по отряхиваемому от пыли телу и громкое бурчание себе под нос. Тилль приводил в себя очумевшего клавишника. Флейк невнятно пытался что-то объяснить, одновременно выбивая из вокалиста обещание страшно отомстить Оливеру. Для закрепления успеха он напомнил Тиллю, как только что Оливер жестоко обошелся с ним самим. Сначала Тилль поддакивал, а в конце разъярился и грозно выкрикнул что-то боевое, не поддающееся переводу. Затем вокалист грохнул себя в грудь кулаком. Снова вспыхнул синий свет.
- Франкенштейниус. - Проявил свои познания в латыни Пауль
- Что-то у меня грудь чешется... - Задумчиво поскреб вышеупомянутую часть тела вокалист.
- Никак вши завелись? - Пауль просто источал желчь и пищеварительный сок. На всякий случай гитарист подгреб к себе упавшую металлическую авангардную лампу. Исключительно в оборонительных целях!
- Покарай его небо! - Патетически воздел руки Тилль и вновь засветился. Тогда и стало происходить самое интересное...

Заглядывающий в кастрюлю ударник напугано пискнул, когда руки перестали удерживать жестянку, и та с глухим стуком опустилась ему на голову. Одновременно с этим Пауль почувствовал, как лампа в его руке затряслась мелкой дрожью, поворачиваясь словно стрелка компаса.
- Спасите! - Хором заорали обладатели металлических вещей, вовлекаясь в бег (и поползновения - это в случае Пауля) в направлении Тилля.
- Электромагнетизм. - Пробормотал Флейк, устремляясь от греха подальше к достопамятной двери за которой происходили всяческие интересные вещи.
- Сам ты магнии.. манге.. - Тилль попытался выговорить безобразно длинное слово, не обращая внимания на приближающихся товарищей. - Повтори, я не по.. аа!
С глухим ударом кастрюля, в которую была продета голова Шнайдера, врезалась в грудную клетку вокалиста.
- Ох... - Раздалось оттуда (из кастрюли) гулким эхом. Закативший глаза куда-то под лобную кость ударник выпал из кастрюли на пол и сложился там аккуратной кучкой.
- Тилль, посторонииииись! Уйди я сказал! Аай! - Глухое шмяканье озвучило момент врезания Пауля в чужие ноги.
- Так тебя.. растак... - По слогам произнес вокалист, роняя себя сверху.
Вопреки всем опасениям драки не возникло, потому что измученные лечебными процедурами и многочисленными схватками личности уже не могли ничего, даже ругани у них не получалось как таковой. Поэтому, особо не напрягаясь примагничивающиеся товарищи единым организмом поползли в заветный кухонный коридорчик. Между тем резко поумневший от пребывания за батареей Флейк тихой сапой выпиливал в двери небольшую такую смотровую щель. К тому времени, когда приползли слепившиеся друзья, он уже обустроился и со вкусом наблюдал за тем, что творилось внутри. Остальные, немного потолкавшись и шепотом переругиваясь о прилипших пряжках от ремня, иголочек и булавочек в карманах, пуговиц и т д. - вытаращились туда же.
- Не подходи! Не смей! И не думай! Только через мой труп! - Рихард носился по кухне, как домохозяйка, убегающая от мыши.
- Через труп - это вряд ли. А вот через насильственные методы... - Оливер не отставал от бегуна-гитариста, методически загоняя того в ловушку.
Спотыкающийся об разбросанные предметы кухонной утвари Рихард оказывался все ближе и ближе к столу. В какой-то роковой момент Оливер вытянул длинную ногу и произвел подсечку, достойную рыбака-профессионала. Не успев высказать свое возмущение гитарист шлепнулся на уже многое переживший стол. Стол крякнул, но выдержал. Силой инерции Рихарда развернуло головой к двери.
- Вот и попалась птичка. - Довольным тоном обожравшегося кота произнес Оливер, сноровисто, как паук, опутывая свою дрыгающуюся жертву.
- Нет! Ты, экспериментатор чертов! Лови себе мышек и на них эксп.. эскып.. секи.. ааа! - Крик убиваемого попугая огласил кубическое пространство кухни, отражаясь от стен.
Ноги Рихарда совершили в воздухе фигуру, именуемую "березка" и безвольно грохнулись обратно. Голова гитариста свесилась со стола, при этом прическа красиво вздыбилась. Послышалось мерное бульканье.
- Ты посмотри какая сволочь! - раздалось за дверью. - Все нормальные люди как лежат?
- Задом. - Пробурчали оттуда же.
- Правильно! Задом! - Продолжал первый голос. - А он как?
- Головой.. ох моя голова... - Шнайдер, пострадавший от кастрюли тяжело завозился, безуспешно пытаясь отлепить свою пряжку от светящегося Тилля. Он пыхтел и тянул, но добился лишь легкого электрического удара.
- Прекрати! - Ужом зашипел Тилль, подергиваясь от пробегающего по позвоночнику разряда.
- Выпе-е-ендривается. - Одновременно склочно прозвучало рядом.
- Кто, я? - Возмутился ударник.
- Нет, он! - Последовало тыканье пальцем в узкую щель. - Ай!
- Вот теперь мы и выяснили, что браслетик твой не золотой, а совсем даже железный. - Злорадно вымолвил Флейк, глядя на слабые попытки Пауля отделить свое запястье от тиллевского плеча.
- Оливер.. никогда тебе этого не прощу. - Впадая в тихую ярость Тилль снова дернулся от разряда. Одновременно дернулись и прилипшие.
На кухне Оливер колдовал над мешочком капельницы, высыпая туда какие-то порошки и вливая какие-то жидкости. По кухне поплыл непередаваемый конопляно-опиумный запах. Потом прибавился еще какой-то восточный аромат.
- Черный лотос! - Подергивая носом объявил Оливер.
- Нар.. нырк.. ныркоман! - Язык у Рихарда начал заплетаться, а глаза разъехались в противоположных направлениях.

Некоторое время спустя, когда уровень бурлящей жидкости упал наполовину, глаза свесившейся со стола головы сфокусировались на смотровой щели. Последующие действия гитариста были вполне объяснимы. Еще бы - узкая щель источала тусклое синее мерцание, на фоне которого безотрывно смотрели на наркотируемого (по выражению самого Рихарда) приятеля восемь красных глаз. К тому же оттуда раздавалось похлюпывание, позвякивание, покашливание и свистящий шепот. Все это в сочетании с вливаемыми травками оказало на Рихарда шоковое воздействие.
- Ааааа!!! Вижу свет в конце тоннеля! - Рихард начал метаться как исполнитель пляски святого Витта. Прочные лейкопластырные путы удерживали "птичку" на месте, зато сам стол трясся и подпрыгивал, привлекая к своему танцу и стройную капельницу.
- Рихард, сейчас еще день в разгаре. Не строй из себя слабоумного. - Окончательно обнаглевший Оливер затянулся чесночной палочкой, уничтожая микробы и впадая в легкую прострацию. - Освободи свое сознание от гнета и страха... Хочешь я прочитаю тебе мантру?
- Не надо! Пустите меня на землю! - Рихарду уже чудилось, что он взлетает куда-то в заоблачные выси.
- О! Вот и антибиотики кончились. - Оливер поднялся с подоконника и направился к примотанному гитаристу. - Сейчас отвяжем и заметно полегчает.
- Факт, полегчает. - Сделали вывод за дверью. - От такого лечения я бы и сам полегчал бы как воздушный шарик…
- Только ты сейчас взлететь не пытайся! И прекрати дергаться! Меня током бьет.
- Сейчас я так кого-то стукну...
- Ребятааа! - Орал за дверью освобождаемый Рихард. - Он же меня порежет! У него координация нарушена! Уберите его от меня!
- Как это порежет? - Тилль возмутился и встал в полный рост.
На нем спелыми фруктами повисли все остальные, включая Флейка, которого мстительный Пауль привязал за хлястик халата. Дверь в кухню приоткрылась и огромные залежи скопившегося там металла властной рукой притянули к себе Тилля. Несмотря на крики протеста, группировка въехала в пристанище плиты, холодильника, посудомойки и тостера, затормозив прямо у ног Оливера. Сверху свалился Рихард, дрыгающийся в обрывках лейкопластыря. Обрывки еще более прочно спаяли дружный коллектив.
- Ага. В третий раз ты убегаешь от меня! - Продекламировал несколько измененную строчку из песни Оливер, побрякивая деревянными бусами, в которых не было ни капли железа. Карательные мероприятия продолжались.
…Итак, Оливер, не покладая рук и ног, лечил товарищей. Товарищи, так же не покладая рук, с удивительной для болеющих гриппом энергией, сопротивлялись. Сопротивление осуществлялось по одиночке (на персональных процедурах) или группировками и альянсами (при попытках Оливера устроить групповую терапию). И через два дня терпение Оливера лопнуло.

- Значит, так, - Оливер, похлопывая по ладони резиновыми перчатками, ходил перед примотанными к креслам, диванам и батареям друзьями, не желающими поддаваться лечению. - По результатам последних обследований, наблюдается общее улучшение…
- О чем это он? - пробубнил из-под компресса, закрывающего всю голову, Пауль, для верности притороченный изолентой к креслу.
- Улучшение! - повысил голос Оливер. Пауль тяжко вздохнул, не преминув отметить, что спирт можно использовать куда более приятным, чем выливание на тряпки с последующим их наматыванием на голову, методом.
- Не надо так кричать! - возмутился голос из-за батареи. - Она опять гудит! - Флейк, в сотый, уже, наверное, раз, упихнутый за батарею, все еще пытался качать права.
- Да пусть себе, - блаженно улыбаясь Рихард помахивал перед собой дымящейся чесночной палочкой. - Он же хочет как лууууучше.
- Убери от меня эту вонищу! - сыпал статическими искрами облепленный железяками Тилль, ежевечерне подвергаемый электрофорезу.
- Тхильь! - хлюпал носом Кристоф, - не приближайся!
-… но улучшение недостаточное, - не терпящим возражений голосом продолжил выговаривать Оливер. - И поэтому я решил пойти на крайние меры…
Под компрессом застонали, за батареей завыли, из ковра раздался жуткий всхлип.
…- и сегодня вы будете прогреты и пропарены основательно!
- Батарей на всех не хватит! - Категорично возразил Тилль.
- Я говорю не о батареях. Я говорю о бане.
- Банья! - вспомнил Пауль русское слово. - Но где ты найдешь банью?
- Все под контролем, не волнуйся. - Злорадно сообщил Оливер, на корню губя надежды коллектива избежать пока еще неизвестной и, возможно, унизительной процедуры.
- А какие положительные моменты несет в себе баня? - С умным лицом поинтересовался Рихард, надеясь тем самым доказать, что он вполне здоров и ни в каких дополнительных "пропарениях" не нуждается.
- И как к этому отнеслись бы синенькие друзья? - Поддержал его Пауль.
- Да что там синенькие! - Возмутился лидер-гитарист, мигом забыв все умные фразы. - Главное что с зелененькими будет!
- Покраснеют они. - Меланхолично хлюпнул ковер голосом Шнайдера.
- Ни фига! Побелеют! - Возразили из-за батареи.
- Белеют в холодильнике. - Парировал словесный выпал Рихард.
- А вот давайте и проверим? - Слащаво вклинился басист, строя невинную физиономию патриарха Никона.
- Спорим?! - Радостно заорал Пауль, вырываясь из кресла и размахивая кусками изоленты, одновременно выжимая себе в рот компресс. Оливер продолжал удерживать на лице добрую улыбку, мысленно поджаривая Пауля без масла на чугунной сковородке.
- На что? - Рихард привел себя в относительно вертикальное положение.
- На курочку... - Мечтательно протянул Тилль, пытаясь освободиться от крепких объятий дивана.
- В дороге решите.. - Улыбаясь из последних сил, басист выпер гитаристов из гостиной, оставив за спиной крики о курочке, а впереди - яростные словесные дебаты по поводу "синеньких и зелененьких".
- Я говорю - синие пострадают больше!
- А я говорю - хуже придется зеленым!
- А я говорю - вот мы и пришли...
- Ой… кажется нам не сюда.. - Резко побледнел Пауль, со страхом взирая на струйки даже на расстоянии раскаленного пара, выползающие из-под двери.
- Моя ванна! - Душераздирающе вскрикнул Рихард и уже собрался самолично проверить, что такого натворил там "безрукий плотник", но быстренько спохватился, заметив довольную физиономию Оливера.
Наученный горьким опытом Круспе сменил курс на прямо противоположный, подбадривая отступающих (в лице себя и Пауля) криками типа: "Сейчас рванет!" и "Рвем когти!"
…- Куууда, - ухватил расползающихся (от невозможности бежать) в разные стороны гитаристов за воротники Оливер. - Неверным путем ползете, товарищи, - усмехнулся он, распахивая дверь в ванную комнату. Рихард удивился настолько, что перестал дергаться. Вместо привычной белизны кафельных стен он видел в собственной ванной деревянные панели. Вместо удобной и безумно дорогой емкости для принятия горячих и не очень ванн - кажущуюся бездонной пропасть. Над пропастью клубился пар.
- Ай, - сделал еще одну попытку слинять Пауль - представшая картина напомнила ему иллюстрации многочисленных магических книг, повествующих о превращениях дряхлых старцев в писаных красавцев путем купания в кипящих отварах. - Оливер, ты хочешь засунуть нас в ЭТО?!
- Нет, - покачал головой Оливер. - Я вас над этим повешу. И пропарю. - Кивнул он головой в сторону натянутых над "пропастью" канатов.
- Я не хочу, чтобы меня вешали! - рыпнулся Рихард, - Я не белье! Отпустииии! - Попытался он укусить Оливера за руку.
Оливер, пнув ногой встроенный механизм автоматического закрытия дверей ванной комнаты, опустил гитаристов на пол.
- Ыыыаааа! - ринулся прочь Пауль.
- Не хочу! - жалобно застонал Рихард, представляя себе, как непрезентабельно будет он выглядеть, болтаясь на веревочке, словно выстиранная тряпица. - Оливер, давай мы просто тут посидим?
- Просто посидим у вас не получится, - покачал головой басист, оттаскивая от дверей рвущегося на волю Пауля. - Ведь, если я открою дверь, вы сбежите. - Это утверждение подтвердилось попыткой Пауля ускользнуть сквозь сток оставшейся от прежней ванной раковины. - И остальных тоже нужно лечить. - Говоря это, Оливер достал из огромного пакета, стоящего под раковиной, гигантские зажимы.
- А как ты будешь нас вешать? - Поинтересовался смирившийся со своей участью Рихард.
- За уши! - ехидство не покидало Пауля даже в самых безысходных ситуациях.
- Не надо за уши, - попытался втянуть голову в плечи Рихард.
- Не за уши, - досадливо поморщился Оливер. - За одежду. Вооот так, - приподнял он за лацканы пижамы Рихарда, с помощью хитрых зажимов защепил пижамную ткань и, крякнув, прицепил гитариста к тянущемуся под потолком канату.
- Висит груууша, нельзя счхушать! - Донеслось от двери.
- Пауль! - рассердился Оливер. - Уйди от двери! Тебя продует!
- Тут продует, там пропарит! Противоположности компенсируются! - Попытался умничать герр Ландерс.
- Ничего, не скомпенсируются. Пропаришься как миленький, - водрузил на канат очередной фрукт Оливер. Фрукт попытался достать ногой до висящего рядом Рихарда.
- Олли! Он брыкааается!
- Рихард, он до тебя не дотянется. Даже если очень захочет, - успокоил постепенно скрывающегося за клубами пара гитариста Оливер. - Я все рассчитал.
- Ну и жара…
А в гостиной строили догадки и предположения оставшиеся на воле раммштайновцы.
- В бане тепло, - делился из-за батареи познаниями Флейк. - Можно даже сказать жарко.
- Жаарко, - мечтательно вздохнул Кристоф, не покидающий свое ковровое убежище более, чем на несколько минут. - Жарко это хорошо. Жарко это не холодно…
- Ты это сам придумал или прочитал где-то? - Тилль, непонятным образом закрепленный на диване, был недоволен сложившейся ситуацией и своим дурацким положением.
- Пауль рассказывал.
- Пауль… Почтим минутой молчания героев, сгинувших в бане, - закашлялся Кристоф.
- Ну-с, - улыбнулся возникший в дверях гостиной Оливер. - Кто следующий?
- Оливер, а там действительно тепло?
- Там очень тепло, Кристоф. Сейчас узнаешь как. Пойдем.
- Я не пойду без ковра! Меня продует насмерть!
- Крис, это полминуты!
- Не пойду!
- Ну, хорошо, иди в ковре, - пожал плечами Оливер.

Шлепающий шерстяными носками по полу, Шнайдер медленно двинулся в сторону "бани", с трудом волоча тяжеленный ковер из натуральной шерсти. Оливер шел следом, тихо ругаясь на санскрите, и мечтал о тех временах, когда наконец-то упихнет всех в баньку и получит долгожданный отдых. Засыпающий на ходу Кристоф неожиданно стукнулся носом в искомую дверь
- А? Что? - Встрепенулся Оливер. - Ага, понятно, пришли. Ковер придется оставить здесь - безапелляционно заявил он ударнику.
- Либо я иду с ковром, либо не иду вообще! - Шнайдер набычился и уперся рогом.
- Тьфу, иди как хочешь.
- Агааа! Ему значит в ковре можно, а мне в одеяле нельзяяя? - Завыли из-за двери.
- Снимай.
- Нет.
- Снять!
- Нет!
Оливер неожиданно замахнулся на бунтовщика. Ударник пискнул, уронил ковер и юркнул в благословенный жар. Все скрылось в полутьме и клубах пара.
Войдя в ванную, Шнайдер настолько поразился, что разинул рот, тщетно пытаясь спросить, как здесь появилась эта ямина?
- Да выкопал я ее, выкопал! - Предварил ненужные вопросы Оливер. Вперед! - Ему не терпелось поскорее выбраться в прохладу гостиной. Однако Шнайдер вовсе не спешил и боязливо ежился, постукивая зубами.
- Что-то здесь прохладно. - Обратился ударник к истекающему потом басисту. - Нельзя ли увеличить температуру?
- Только попробуй Кхрисссстофф. - В два голоса зашипели из пара.
- Ой, кто это? - Перепугался ударник, отступая к двери.
- Мифологические персонажи. - Легкомысленно отмахнулся басист. - Давай, сбрасывай свою упаковку…
- Да-да, Let me see you stripped... - Пропел из смутного далека Рихард, опередив Пауля.
- Чаво? - Возмущенно замахал снятыми носками ударник. - Кто это там любитель халявы?
- Это мы, это мы! - Не менее легкомысленно во все горло пропели из полутьмы, видимо раскачиваясь на канатах.
У Шнайдера тут же возникли нездоровые ассоциации с гигантской паутиной и он в который раз отказался оздоравливаться.
- Устрою промывание! - грозно пообещал Оливер.
- Мучитель! Я на тебя напишу жалобу... Я всем буду рассказывать, какой ты есть на самом деле... Пусть мир знает! - сипел Кристоф, пока его прищипывали к очень хрупкому и самому некачественному, как следовало из высказываний того же Кристофа, канату.
- Ну, давай, давай... Кто ж тебе поверит! Никто не верил, что я избил своего проныру-соседа, хи-хи... - Ухмылялся Оливер, направляя трясущегося ударника во мрак. Из мрака неожиданно донеслись крики.
Оливер поспешно замахал руками, разгоняя пар. Взору его предстало следующее зрелище: Пауль цеплялся за более крупного представителя своего вида и нечленораздельно вопил. Более крупный представитель, помогая себе дрыганьем ног, стремился отцепить гитариста от каната. Во всяком случае, одна прищепка уже канула в "бездонную яму".
- Рихааард! Не смееей!
- Я мстю! И мстя моя страшна!
- Оливер, спасиии меняя! - Пауль вопил как жертва маньяка, стремясь выскользнуть из недружелюбных объятий коллеги. Однако помутненные паром мозги Рихарда отказывались выпускать свою добычу и приказывали рукам продолжать методически отцеплять прищепки.

- Рихард, прекрати безобразие! - Оливер не на шутку встревожился. В ответ он получил состроенную по всем правилам гримасу и наглое продолжение начатого дела.
- Рихааа... кха... кха!! - Пауль не желал расставаться с последней прищепкой и решил хотя бы сам прицепиться к мстителю.
- Ну, хорошо... - Пробурчал тот, прекращая безобразничать.
Мокрые как мыши гитаристы болтались рядом, украдкой пиная друг друга распаренными пятками и дергая за пижамы.
- Ну, вот и утряслось. - Оливер суеверно сплюнул, направляясь за забатарейным жителем.
- Растряслось! - Донесся ему вслед скандальный вопль, отрезанный захлопнувшейся дверью.
- И их осталось двое... - Напевал вполголоса Оливер, шествуя по приятно молчаливому коридорчику.
В гостиной его услышали и решили не поддаваться ни на уговоры, ни на применение физической силы, ни, тем более, на всяческие паранормальные штучки. Флейк удавом обвился вокруг сияющей отполированной батареины, Тилль начал прокапывать в софе ямки, для удержания себя на месте с помощью ногтей.
- Итак. Кто еще? - Оливер был бодр и весел. - Да... лес рук! Так кто же у нас доброволец?
- Ищи дураков. - Презрительно ответили из-за батареи.
- Или дур! - Встряли с дивана.
- Кошка сдохла, хвост облез, кто первый слово скажет - тот ее и съест! То есть пойдет в баню! - Захохотал басист, уставив палец на Флейка.
- Вот ведь чокнутый. Спрашивается, зачем нам был еще гитарист? К тому же такой неуравновешенный. - Тилль злился, потому что с дивана встать было невозможно, а есть хотелось ничуть не менее сильно, чем удрать из этого дурдома.
- Олли, ну давай придем к компромиссу! - Взвыл клавишник, которого собирались запихнуть из жаркого и сухого в жаркое и мокрое помещение. - Я уже прогрелся на двадцать лет вперед!
- А мы тебя на сорок прогреем. - Оптимистично сообщил Оливер.
- Куда мне столько? Я лучше помру молодым! - Продолжал протестовать клавишник.
- Не умри чахлым, а живи бодрым - Опровергнул его Оливер фразой собственного сочинения.
- Ну уж нет... Он у тебя помрет молодым и полудохлым! - Тилль не мог удержаться от истинно паульского злоехидства. - С твоими методами, - продолжал он - Только мазохисты выживут!
- И какой отсюда вывод? - Поинтересовался Флейк, не желая расставаться с батареей.
- Такой, что вы все мазохисты! - Оливер прищурил глаз и направил взор на батарею. Та начала гнуться и словно бы растекаться. Взор уперся во Флейка.
- Тьфу, сгинь, пропади, нечистая сила! - Клавишник добровольно покинул убежище и с гордо поднятой головой, чеканя шаг, пошел навстречу своей судьбе.
- Дурной глаз! Надо выковырять! - Проорал вслед Тилль, мучаясь от жестокого чувства голода. Проводив взглядом этапируемого Флейка и услышав щелчок замка, закрывающего дверь ванной он начал действовать. Как ему удалось выяснить в процессе подергиваний, потряхиваний и подпрыгиваний (насколько возможны были такие действия в привязанном к дивану состоянии) Оливер совершил одну большую ошибку. Они привязал вокалиста к одной из шатающихся диванных ножек. И теперь, приложив незначительное усилие, Тилль искалечил диван окончательно, лишив предмет интерьера одной из точек опоры. Дорога к кухне была свободна, Оливер, по предварительным подсчетам должен был находиться в ванной комнате еще минут пять, если не все десять - кто знает, сколько времени займет усмирение МакЛоренца…
Тилль рванулся к еде. За ним, радостно бумкая и выбивая в паркете микроскопические ямки, волочилась диванная ножка. И все кончилось бы полным уничтожением холодильника, если бы открывшаяся дверь ванной не прервала его стремительного забега. Оливер, искренне радующийся тому, что вывешивание для пропаривания Флейка (все еще ослабленного тем, самым первым, уколом) заняло куда меньше времени, чем он предполагал, открыл дверь ванной комнаты. Басист с трудом представляя себе, как он будет уговаривать (или заставлять) Тилля последовать за ним в комнату, предназначенную для проведения лечебных процедур.
Столкновение снаряда "Линдеманн, сопровождаемый ножкой дивана" было достаточно сильным, чтобы ненадолго лишить Тилля сознания. Издав негромкий стон, который при желании можно было принять за что угодно - от прощания с миром до пожелания всего "лучшего" тому, кто так внезапно открывает двери на пути голодных людей.

Разумно посчитав конец лежащей на временно бессознательной туше вокалиста диванной ножки, указывающий в сторону ванной комнаты, за знак свыше, Оливер приступил к процедуре затягивания Тилля в ванную. Голыми руками и даже с помощью некоторых парапсихологических приемов поднять бесчувственное тело вокалиста оказалось невозможным. Оливер, призвав на помощь все познания в области механики и электроники, из подручных и подножных средств соорудил систему лебедок и транспортеров, доставивших не приходящего в себя Тилля прямиком к протянутым над курящейся бездной канатам.
- Оливер! - испугался Рихард, увидев не подающего признаков жизни Тилля, - что ты с ним сделал?
- Убиииил, - загробно завыли с каната, на котором, если Оливеру не изменяла память, висел Шнайдер. - Он убииил нашего вокалиистаааа!
- Нет, - высказали версию с каната Флейка, - он отправил его в австрал!
- Не австрал, а астрал, - раздраженно буркнул Оливер, цепляя прищепку за прищепкой на канаты, призванные удерживать на себе вокалиста.
- Астрал! Астрал! А-страл! - заскандировали на канате гитаристов, раскачиваясь вверх-вниз. - Астрал! Астрал! Астрал!
- Что?! - ожил в руках Оливера Тилль. - Куда?! - Дернулся он в сторону. - Что?! - воскликнул он, увидев под собой дымящееся варево.
- Геенна огненная!
- Не огненная, а водяная! Рихард, прекрати дергаться! У меня уже го-ло-ва кружится!
- Кааак… - перевел Тилль обезумевший взгляд на Оливера.
- Ловкость рук и никакого мошенничества, - невинно улыбнулся в ответ Оливер.
- Я не кха... ках... не хочу! - снова дернулся на канатах Тилль.
- А придется, - зацепил последнюю прищепку за пояс вокалиста Оливер. - Вас хоть фотографируй, - оглядел он дело рук своих. - Лечитесь, - назидательно молвил басист, направляясь к выходу.
- …ааааааагрррхххха! - предпринял последнюю попытку освободиться Тилль. Его удерживал дополнительный канат, к которому предусмотрительный Оливер пришпилил вокалиста полудюжиной зажимов.
- Вот так, - аккуратно прикрыл за собой дверь ванной басист. - Теперь можно немного отдохнуть и навести порядок в этом здании.

- Тилль! Не раскачивай нас! У меня начинается морская болезнь! - жалобно попросил Кристоф, волею случая пришпиленный к одному канату с вокалистом.
Злобно дернувшись на канатах еще раз, Тилль выругался. Это надо было так разболеться, чтобы какой-то дохляк вот так вот запросто вывесил его, как штаны, на просушку.
- Ну и как вам? - поинтересовались из скрытого паром далёка голосом Рихарда.
- После предварительного анализа ситуации, - забубнили откуда-то голосом Флейка.
- Да чего там анализировать, - зевнули со стороны Кристофа. - Тепло, хорошо…
- Слышал! Ему хорошо! - возмутился Пауль. - Это же кошмар какой-то!
- Это хуже иглоукалывания! - поделился опытом Рихард.
- И даже хуже пчелопокусывания! - в кои-то веки гитаристы пришли к единой точке зрения.
- Итак, после предварительного анализа ситуации, - возобновил свой монолог клавишник, - я чувствую себя жертвой инквизиции... А вы? - Поинтересовался у исходящих паром друзей Флейк.
- Да... И за наши грехи сейчас придут черти, жарить нас...
- Меня уже поджарили. Немного соуса и можно подавать на стол...
- С румяной корочкой! - Послышался звук облизывания и шумное сглатывание продуктов обильного слюноотделения.
- Кто-нибудь помнит, когда мы ели в последний раз?
- Не мы ели, а нас кормили! - внесли поправку с дальнего каната.
- Вас кормили?! - неверяще воскликнул Тилль. - Когда?!
- Когдааа ты спаааал, - пропел голосом Миррей Матье Пауль и захихикал:
- Нечего было столько дрыхнуть!
- Молоко с двумя тонюсенькими блинчиками нельзя назвать едой!
- А я блинчики не стал есть… Я не люблю сливовый джем.
- Да, не самая лучшая начинка…
- Джеееем! Начинкаааааа! Замолчиитеее! - закричал Тилль, чувствуя, что его желудок сейчас начнет переваривать сам себя.
- Мама, - прошептал глядя в черноту под собой Кристоф. - Там… Т-ттам… - икнул он.
- Что ты там увидел?

- ..там г… г… глаз… плавает, - прошептал ударник.
Рихард, издав короткий, но пронзительный визг, моментально зацепился за канат ногами, приняв позу поджариваемой на костре добычи.
- Глаз? - вытянул шею Пауль, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь редеющий пар. - Эх, трусливая команда! Никакого глаза там нет! Это пуговица от моей… От пижамы Рихарда, - получив чувствительный пинок, исправился он.
- Но он моргает…
- Шнайдер! Немедленно прекрати нести чушь! - прикрикнул начавший было дремать Тилль.
- Да! А то он тебя съест! - съехидничали с гитарного каната.
- Никакой это не глаз. - Это действительно пуговица. И на нее иногда наплывают листочки… Видимо, Оливер туда мелколистной травы накидал, - дал всему научное объяснение Флейк.
- Ну ладно, пуговица так пуговица, - попытался шмыгнуть носом Кристоф. - Но если оно нас сожрет…
- Сейчас я тебя сожру! - пообещал Тилль, начиная раскачивать канаты.
- Не знаю, как вы, но у меня этот пар уже сконцентрировался в организме и... - Прервал начинающуюся беседу Флейк.
- Буквально скоро начнет выходить через все клеточки... - Продолжил Шнайдер
- И не только через клеточки, но... - Подхватил Рихард
- Короче очень хочется! - Дрыгаясь заорал Пауль. - Оливер, где ты там? Мы не хотим! Это негигиенично! Только не в такой обстановке! - Озвучивал он общественные желания.
- И есть хочется!!.. - Голодное рычание Тилля перекрывало вопли ерзающих товарищей, которым "очень было надо".
- Оливееер! - Вопили пять глоток хором.
Однако Оливер не слышал. Увлекшись наведением порядка, он вдохновенно жужжал пылесосом, не слыша криков, несущихся из ванной.
- Все! Мое терпение лопнуло! - Объявил Рихард, энергично барахтаясь и постепенно продвигаясь к берегу.
- Хорошо что терпение, а не что-нибудь еще. - Ворчал Пауль, наглым образом выезжая на физических данных собрата-гитариста.
- Если мы не поторопимся, то лопнет все. - Подгоняемый зверем желудка, Тилль неумолимо пер туда же куда и Рихард, а в качестве двойника Пауля выступал Шнайдер.
Один Флейк легко, без всяких довесков, вращая руками и ногами скользил по канату как паучок. В результате чего выбрался раньше всех. Запыхавшаяся группа столпилась на кафеле, причем Шнайдер затиснулся в самую середку и постоянно поджимал ноги.
- Ну? - Взял на себя роль лидера Рихард. - Бей супостатаааа!!!

Радостно крича, пятиголовый дракон ринулся на поиски своей жертвы, не преминув сделать небольшую остановку в небольшой комнатке, соседствующей с ванной.
А жертва в это время беспечно посвистывая сметала пыль с одной из книжных полок. Оливер почти восстановил догриппозный вид дома Рихарда, расставив по местам уцелевшую мебель, приведя в порядок кухню и прихожую, и теперь изучал содержимое библиотеки Рихарда, одновременно наводя чистоту. Он верил в силу народной медицины и был полностью уверен в том, что после пропаривания и следующего за ним по предписаниям сна, его товарищи выздоровеют окончательно.
- Вооот он, - материализовался в дверях комнаты Пауль. - Ребята! Я его нашел!
На этот крик в комнату слетелись все остальные. Протиснувшись в дверь, раммштайновцы замерли. В глазах каждого читались варианты предполагаемых деяний. Челюсти пятерки угрожающе подрагивали; руки, зловеще шевелясь, тянулись к Оливеру.
- Сейчас он поплааатится! - сверкнул голодными глазами Тилль.
- За все, - прошипел из второго ряда Кристоф.
- За все, за все, - шевелящая руками пятерка начала приближаться к басисту.
- Но что я вам плохого сделал? - удивленно поднял брови Оливер.
- "Что я вам сделал", - передразнил его Пауль.
- За батареи запихивал, - начал перечисление грехов басиста Флейк.
- В нос всякую дрянь заливал, - напомнил Кристоф.
- Дышать всякой дрянью заставлял! - внес свою скромную лепту Пауль.
- Током мучил, - потрогал образовавшееся в результате лечения на голове безобразие Тилль.
- Укольчики колол! - ехидно подмигнул начавшему бледнеть басисту Рихард.
- Не кормиииил! - Взвыл Тилль, бросаясь в атаку.
- Стоп! - подняв руки, выскочил вперед Рихард. Оливер облегченно вздохнул. Но напрасно:
- Еще не хватало, чтобы мою "Энциклопедию причесок" разодрали в клочья вместе с этим узурпатором! - Выхватив у него из рук книжку, Рихард вернулся в строй. - А вот теперь - вперед!

Раздалось утробное рычание и жуткая, жаждущая мести пятерка начала приближаться к Оливеру. На мгновение он замер, просчитывая возможные варианты бегства, которых с каждой секундой оставалось все меньше и меньше. И вот, остался только один выход. Взвившись в воздух в своем знаменитом прыжке, Оливер перемахнул через головы товарищей и ринулся вниз по лестнице.
- Лови! Держи! Хватаааай! - Второй ряд наступающих, состоящий из Флейка и Кристофа, внезапно оказался первым и возглавил шумное сбегание с лестницы.
Оливер выскочил из дома и огромными прыжками направился в сторону оставленной у бортика машины. Его преследователи немного отстали, замешкавшись в дверях прихожей.
- Ату его! - с энтузиазмом размахивая полотенцем, выскочил на улицу Флейк. На улице было зверски холодно (особенно после жаркой ванносауны) и клавишник резво вернулся обратно.
- Ну и да ну его! - махнул рукой Пауль.
- Аха, - согласился Тилль.
- Спать что-то хочется, - закутался поплотнее в полотенце Кристоф.
- А кто вам спать мешает? - донеслось с дивана гостиной. Рихард тихой сапой оккупировал койко-место и на этот раз не намеревался делить его ни с кем.
- Спааааать, - зевнул Флейк, продемонстрировав окружающим великолепные аэродинамические свойства своей глотки. - Все спать.
- Спать, - плюхнулся в ставшее родным кресло Пауль.
- Спааааать, - походкой лунатика отправился на второй этаж Тилль.
- Спать, - завернулся в ковер Кристоф, уже не представляющий себе - как можно жить без столь удобной и теплой вещи.
Флейк озадаченно обвел взглядом разбредающихся в разные стороны друзей. Сна не было ни в одном глазу. Флейк еще раз подумал и отправился в разгромленную в процессе лечения кухню. Включив чайник, он сел за стол и принялся изучать оставленные Оливером на столе бумажки. Он попытался сфокусироваться на мелких буковках, расплывающихся перед глазами. Телу было тепло и хорошо, голова вдруг стала настолько тяжелой, что Флейк уронил ее на руки и через секунду блаженно сопел.
Его разбудил настырно ползающий по лицу луч вечернего Солнца. Проведя быструю диагностику всех систем организма, Флейк пришел к выводу о том, что он окончательно и бесповоротно здоров. Он не преминул сообщить об этом всему дому, издав радостный звук, который, при более тщательном изучении, можно было бы классифицировать как рев молодого слоненка.

- Флеейк проснулся, - раздались радостные голоса из гостиной. -Флееейк! Иди к нам. - В комнате, на всех выживших после борьбы с гриппом поверхностях, восседали довольные музыканты. Оглядевшись по сторонам, Флейк не увидел ни одного предмета, на который можно было бы безбоязненно приземлиться. Вздохнув, он отправился к ставшей доброй знакомой батарее.
- Ну? - спросил он. - Что скажете?
- Мы, кажется, здоровы, - ответил за всех Пауль. - А ты как себя чувствуешь?
- Очень хорошо, - поерзал на батарее Флейк. - Спасибо большое Оливеру.
- То есть все-таки, он нас вылечил…
- Вылечил, и надеюсь, мы сможем вымолить у него прощение.
- Ты что, предлагаешь перед ним извиниться?
- Небось, и спасибо сказать?!
- Предлагаю! И не только спасибо сказать… Давайте, купим ему что-нибудь, подарим.
- За все мучения!?
- За лечение!
- Ну, давайте, только быстрее… А то мы никуда не успеем.
- А мы еще хотим куда-то успеть?
- Да! - Сглатывая постоянно выделяющуюся в огромных количествах слюну, ответил Тилль. - Скоро закроются все места, где можно нормально поесть!
- У меня есть еда в холодильнике… - Попытался возразить Рихард.
- Сопливые йогурты и хрустящие хлебцы?! - Скривился Тилль. - Ты знаешь, сколько надо этого съесть, чтобы наесться?
Рихард повел плечами. В конце концов, не ему указывать, кому что есть.
- А что мы ему подарим? - Поинтересовался пытающийся запихнуться в чужое пальто Кристоф.
- Это мое! - захлебнулся возмущением Рихард.

- Я и не спорю, - подмигнул ему Кристоф. - Но на улице тааак холодно…
- Ты же не хочешь, чтобы мы опять заболели? - невинно спросил Пауль, болтающий ногами в чужих ботах.
- Не хочу, - мотнул головой Рихард. - Одевайтесь во что хотите, - вздохнул он, глядя на расползающийся по швам когда-то любимый свитер, который натянул на себя Тилль.

- Так что же мы ему подарим? - Поинтересовалось одетое в шубу нечто, отдаленно напоминающее Флейка.
- По дороге придумаем, - решительно распахнул дверь на улицу Рихард, облаченный в куцую курточку. - Хорошо-то как! - вдохнул он свежий воздух.
- Гражданин, Не задерживайте движение! - подтолкнули его сзади. - Едем к Оливеру! Кто-нибудь помнит, где он живет?
- Я помню! Чур, я поведу машину!
- Ну уж нееет! За руль своей машины я тебя не пущу!
- Ну и пожалуйста! А я тогда не скажу, что Оливер хотел бы получить в подарок!
- Флейк, хочешь в сугроб? - многообещающе улыбнулся клавишнику Тилль.
Флейк в сугроб не хотел и ему пришлось согласиться на скромную роль штурмана…
Машина с прикрепленной к багажнику пальмой въехала во двор многоэтажного и многоквартирного дома.
- Ну, - потирая руки, спросил Рихард. - На каком этаже обитает наш Гепатит?
- Гиппократ, - поправил его начитанный Пауль. - Гепатит это болезнь, а Гиппократ - врач.
- Обитает он на пятом этаже. - Сообщил Флейк.
- Будем надеяться, что лифт работает, - поглядывая на почти трехметровое тропическое чудо, пробормотал Кристоф. - И что пальма в него влезет…

- И что нас пустят в дом с этим деревом, - хмыкнул Флейк.
Консьержка оказалась "давней и большой поклонницей творчества" и вход на охраняемую ей территорию, да еще и с пальмой, обошелся Rammstein в два комплекта фотографий с автографами. Лифт работал, пальма в него прекрасно поместилась. На этаже они не встретили ни одного препятствия…
Довольные собой раммштайновцы ввалились в гостеприимно распахнутую дверь квартиры, в которой обитал басист. Не найдя хозяина на первом этаже они поднялись на второй этаж, в одной из комнат которого, на неудобном диванчике валялось нечто, прикрытое одеялом или же просто этим одеялом являющееся.
- Оливееер, - позвал Флейк, - ты где?
- Апчхи! - отозвалось одеяло голосом Оливера Риделя…